В комментариях к нему читатели отмечали, что такая политика — неизбежное следствие грядущей цифровизации. Учитель станет ненужным, потому что его «заменит компьютер».
Однако в этой формуле скрыта принципиальная логическая ошибка. В рамках простой конкуренции цифровое обучение не в состоянии вытеснить учителя, ибо «рождённый ползать летать не может». Пока в школах есть профессионалы, за ними — неоспоримое преимущество, и дистанционное обучение их не заменит.
Уничтожение учительского сословия — НЕОБХОДИМЫЙ ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ЭТАП для внедрения массовой цифровизации. В этом направлении проведена большая работа, её результаты ощутимы, но она ещё далека от завершения. По этой причине мутный проект «цифровизации образования» до сих пор подавался как «перспектива ближайшего десятилетия».
Но внезапно пришёл коронавирус, и всё обучение разом перевели в дистанционный формат. Признавая необходимость карантинных мер, обсуждать (и осуждать) это решение бессмысленно: прямые контакты ученика и учителя в таких условиях исключены. Поэтому учиться сегодня придётся только дистанционно.
Есть мнение, что эта ситуация приведёт к быстрому и безвозвратному внедрению цифровых технологий, и с классическим образованием будет покончено. Поэтому цифровизаторы образования должны быть в восторге от карантинных мер. Ректор ВШЭ Кузьминов этот показной восторг уже поспешил высказать. Дескать, «теперь ретрограды увидят, насколько дистанционные технологии эффективнее обычных методов».
Но это из серии «им так хочется».
В действительности всё скорее наоборот.
Вирусная эпидемия дала фальстарт массовому внедрению «дистанционки», что вызовет мощное общественное отторжение. В итоге сама идея перевода классического образования в дистанционный формат будет похоронена всерьёз и надолго.
Широко разрекламированные ресурсы «электронной школы» (МЭШ и РЭШ) на поверку оказались несостоятельными. Когда в них возникла реальная массовая потребность, системы тупо зависали, не говоря уже о том, что их функциональные возможности не в состоянии обеспечить мало-мальски приемлемый учебный процесс. Общество и власть получили очевидные доказательства, что под «электронное образование» просто пилили бюджет, причём на многие миллиарды. Впрочем, это для РФ — дело привычное.
В дистанционный формат по необходимости разом окунулись все: студенты, школьники и их родители (обучение идёт на дому, а там вся семья на самоизоляции).
И учителя, разумеется.
О них — разговор отдельный. Сегодня сотни тысяч педагогов по всей стране практически индивидуально решают одну и ту же задачу: наполняют контентом свои онлайн-уроки, пытаются выстроить систему контроля и мотивации учащихся и т. д. А чиновные функционеры всех уровней выстраивают свой контроль над учителями: требуют предоставления текстовых конспектов дистанционных уроков, списка опрошенных учеников, заданных вопросов и проч. Чиновники, очевидно, судят по себе и живут в твёрдом убеждении, что учитель — потенциальный жулик, и его никак нельзя оставить без бюрократического надзора. В нынешних чрезвычайных обстоятельствах этот надзор приобретает невыносимые формы. Но ни на что иное Минпрос с его структурами не способен.
С 31 марта министерство Кравцова запустило онлайн-марафон «Домашний час» как бы для решения текущих проблем дистанционного образования. Одним из первых на нём получил слово врио руководителя Рособрнадзора Музаев. Естественно, говорил о ВПР:
«Если ситуация будет ухудшаться, ВПР можно будет провести в дистанционной форме, мы рассматриваем такой вариант. Здесь, конечно, с объективностью может быть всё не так хорошо…»
А дальше — надоевшая всем стандартная мантра:
«В первую очередь, эти работы нужны для самого ученика: понять свой уровень знаний».
Как видим, и сегодня, в условиях ЧС, эти бессмысленные убогие тесты пытаются выдавать за критерий «качества знаний». И здесь не только привычное желание надзирателя поддержать свой крысиный бизнес, но и (возможно, неосознанный) отсыл к ресурсам натаскивания на ВПР как способу получения «дистанционного образования».
Рособрнадзор сформировал спрос на результаты тестового контроля, а бизнес обеспечил предложение. В этом деле ОГЭ и ЕГЭ — вне конкуренции, но они охватывают только 9-й и 11-й классы, а ВПР — практически всю школу. Так что сидите, ребятки, по домам и «оттачивайте мастерство» в выполнении тестиков. А многочисленные сайты сгенерируют задания и выставят оценки.
И будет вам «единое образовательное пространство».
А ведь сейчас есть возможность совершить революцию в этом принципиальном вопросе. В народе уже неоднократно была высказана мысль проводить дистанционные уроки централизованно, по федеральным ТВ каналам. Привлечь для этого лучших педагогов и телевизионщиков, превратить уроки в познавательное шоу, где на плечи школьного учителя ляжет лишь проверка обязательных домашних заданий. Препятствием для такого решения является разнообразие учебных программ, но в любом случае это было бы лучше нынешней самодеятельности. Во всяком случае, такой авральный формат совершенно необходим в начальной школе, где расшевелить малышей дистанционно усилиями одного учителя практически невозможно.
В Минпросе об этом предложении слышали и даже на словах поддержали. Но если мы и дождёмся обещанных «телевизионных уроков» от министерства, они едва ли будут интересны ребятам. В кравцовском ведомстве привыкли к имитации, серьёзная работа для них — дело новое.
На время карантинных мер было бы очень правильно поиграть во всероссийскую телевизионную школу. Это именно игра, безусловно, полезная, но она не заменит прежнего классического образования. Ибо не решает основную проблему любой дистанционки — проблему отсутствия чувства локтя, ощущения, что ты не один. Одно дело — быть в классе вместе со всеми, совсем другое — заставить себя работать в четырёх стенах своей комнаты. Большинству детей это не под силу.
Казалось бы, тут должны помочь родители, взяв на себя обязанность надзирателя. Усадить ребёнка перед компьютером достаточно легко, а вот как насчёт результата?
Скажет сын или дочь, что ничего не поняли, и что дальше?
Можно попробовать самим разобраться в материале и взять на себя функции учителя.
Допустим, разобраться получилось (что далеко не факт). Начинаем объяснять, а он снова не понимает, пробуем по-другому — тот же результат. И тут в ход уже могут пойти крепкие (непедагогические) выражения.
Обычно так и бывает. Большинство родителей учителями быть не могут, ибо для этого требуются специальное образование и профессиональный опыт.
Кто переводил детей на семейное обучение, осознали эту проблему во всей полноте. А сегодня она коснётся практически всех. О всевозможных казусах дистанционки уже написана масса впечатляющих текстов. Их можно цитировать на многих страницах. И это — только начало.
Карантинные ограничения пока ещё несут некий элемент новизны, налёт общественного энтузиазма. Но скоро они станут невыносимой рутиной. И граждане будут ждать отмены этих мер как окончания тюремного срока. В мечтаниях о будущей нормальной жизни важнейшей составляющей станет желание избавиться от дистанционного кошмара.
По окончании коронавирусной эпидемии общество приобретёт устойчивый иммунитет к такому «образованию», который сильно затруднит дальнейшую реализацию дистанционного проекта.