На днях стало известно о блокировке Роскомнадзором нескольких страниц социальной сети «ВКонтакте», где были размещены и действовали закрытые группы, ведущие пропаганду суицида. Позже ведомство заявило о выявлении еще 11 подобных групп… Особый резонанс в обществе и повышенное внимание к данному явлению были вызваны статьей «Группы смерти (18+)» Галины Мурсалиевой, которая была опубликована 16 мая в «Новой Газете». Автор утверждает, что деятельность сети указанных групп привела к самоубийствам 130 подростков по всей территории России. Свое видение этой проблемы озвучила Яна Амелина, известный политолог и журналист, секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба – в эксклюзивном интервью порталу «Кавказ Сегодня».

— Яна Александровна, Роскомнадзор уже заблокировал восемь страниц «ВКонтакте» с закрытыми группами, пропагандирующими суицид. Не опаздывает ли, на ваш взгляд, надзорное ведомство? Что может принести каждый день «работы» таких групп? Каков, по вашей оценке, реальный масштаб проблемы?

— Наздорное ведомство, безусловно, опаздывает. Но не потому, что плохо работает, а потому, что механическая блокировка вредных и преступных групп — не решение проблемы. Как подробно описано в статье Галины Мурсалиевой, суицидальные группы заранее готовят «пути отступления», создавая группы-дублеры. По этому принципу действуют и вербовщики в радикально-исламистские структуры, в первую очередь, запрещенную в РФ террористическую группировку, именующую себя «Исламское государство».

Дело, однако, не только в этом. Помимо сугубо суицидальных групп, существует огромное количество условных «групп поддержки», в которых отсутствуют прямые призывы к самоубийству или совершению преступлений. Их задача — создавать соответствующий фон, исподволь формируя интерес подростка к запретному и постепенно подталкивая его к поиску и вступлению во все более и более инфернальные сообщества.

Количество и масштаб деятельности этих «фоновых» групп превосходит самые смелые ожидания. Потенциальной аудиторией «китов» и открытых суицидников является вся многомиллионая подростковая масса, подписанная на внешне невинные «паблики» с «прикольчиками» вроде «Всю ночь за компьютером (вот-вот… — прим.), а с утра снова в шкооолу… Повеситься? Нет, с кухни потянуло мамиными пирожками! Еще денек поживем!» (пример обобщенный, но точно отражающий основное содержание подобных групп — прим.).

Бороться нужно с причинами, а не со следствиями. Причина же заключается в том, что виртуальность все больше заменяет реальность для все большего количества подростков. И взрослые не просто смотрят на это сквозь пальцы, но зачастую де-факто подталкивают детей к уходу в виртуальный мир.

— Каков реальный «возраст» проблемы? И с точки зрения аудитории, и с точки зрения времени возникновения таких групп в сети.

— Суицидальные группы рассчитаны на возраст 12-17 лет, составляющий основную аудиторию активных пользователей вКонтакте. Появились они как минимум 5-6 лет назад, но долгое время охватывали лишь довольно узкую «целевую аудиторию» (подростков с выраженными проблемами, клинической депрессией, возможно, психиатрическими диагнозами), и  только сейчас стали относительно мощным социальным явлением, распространившимся в среде «условно здоровых» школьников. То, что они делают, позволяет говорить о душевном здоровье этих детей лишь в кавычках. Ясно одно: если этому явлению — виртуализации реальной жизни — не положить конец, оно будет только расширяться.

— Каковы способы психологической обработки подростков? Придание суициду флёра романтики? Убеждение в бессмысленности борьбы с трудностями или что-то ещё? Если можно, примеры.

— О конкретных формах и методах доведения до самоубийства должны говорить специалисты, и не на открытых площадках. Неспециалисту в психиатрии бросаются в глаза, с одной стороны, многочисленные признаки (технология) зомбирования, характерные для тоталитарных сект (от лишения сна до необходимости быть на постоянной связи с руководителем группы — в свое время обо всем этом много говорилось и писалось). С другой — затушевывание сути и последствий того, что должно произойти («добровольного» ухода из жизни). При том, что организаторы действа не скрывают, что говорят от имени сил зла. Детей открыто толкают в ад, выступая от имени демонов, сатаны, дьявола и т.д., то есть тех, кто действительно стоит за всем этим действом (вне зависимости от фигур конкретных исполнителей). Примеров приводить не буду, желающие могут убедиться в этом самостоятельно, проведя хотя бы поверхностный анализ даже не самих «групп смерти», а тех, что создают для них соответствующий фон.  

Главная причина, по которой подростки вовлекаются во все это, — отсутствие у них духовной защиты и элементарных навыков духовной жизни. Уныние – отчаянье – самоубийство – для верующего тут все более чем очевидно. А для неверующего? Да еще считающего, что он самый крутой, он весь такой, он подросток, он пришел в этот мир, чтобы… Даже беглое исследование наиболее популярных «контактовских» групп четко показывает, как эту манию величия на пустом месте, этот абсурдный культ «Я – подросток!..» (ну и что?) старательно пестуют, развивают, укореняют, стараются довести до логического конца.

Нужно говорить не только суицидальных группах, которые, безусловно, наиболее опасны, но и о многомиллионных сообществах, в которых девушек называют исключительно «шкурами» и «бабами» (в лучшем случае),  демотиватор без мата – редкость, а уровень пошлости, агрессии и воинствующей глупости откровенно зашкаливает. Многие из тех, кто, как и я сама, бросились вКонтакт проверять шокирующие сведения из статьи Мурсалиевой, резюмируют свои впечатления одной фразой: «Знал, что  плохо, но не думал, что настолько сильно».

Остается один вопрос – кому и зачем это нужно? Ведь над контентом, размещаемом в этих группах, работают сотни и тысячи профессионалов, а другие сотни и тысячи заняты круглосуточным поддерживанием этих пабликов. Это преступный бизнес на морали – и крови – подрастающего поколения. Как относится к этом администрация социальной сети? Как к нормальному явлению?..

— Может ли смыкаться работа «суицидальных групп» с теми, кто вербует смертников для терактов? Чем похожи их методы? Есть ли различия?

— Те и другие применяют абсолютно идентичные – сектантские — методы (разница лишь в векторе: кого-то, в зависимости от особенностей характера и темперамента, «заряжают» убивать других людей, кого-то – самих себя). Учитывая, что террорист-смертник, помимо гибели других, совершает самоубийство, поневоле задумываешься, не стоят ли за этим процессом одни и те же структуры. Формирование «спящей» до поры критической массы подростков, которые в час Х совершат самоубийства (или самоподрывы), не будучи при этом мотивированы идеями радикального исламизма – звучит как мечта какого-нибудь «доктора Зло», но что в этом невероятного? Расследование «Новой» говорит, что последним этапом перед выходом на «финишную прямую» был личный разговор подростка с куратором через Скайп. Возможно, именно так и отдавался конкретный приказ, окончательно формировалась установка на суицид в определенное время. Но с этим, безусловно, должны разбираться специалисты.

— Как вы считаете, нужно ли эту тему вообще широко озвучивать и в каком ракурсе? Не стоит ли развенчать ореол «романтики» и показывать, что смерть – отвратительна, грязна и неэстетична? Как это соотносится с нормами этики? Или из двух зол выбирают меньше?

— Смерть бывает совершенно разной. Была ли героическая гибель под Пальмирой нашего молодого офицера Александра Прохоренко «отвратительной, грязной и неэстетичной»? Нет, она была – дай  Бог! — безболезненной, непостыдной, мирной, как просят в молитвах все православные. И не просто непостыдной – повторюсь, она была героической. Не надо бояться смерти как таковой – только того, что она будет жалкой, позорной и бессмысленной, как у этих несчастных, поддавшихся на бесовские уловки в суицидальных группах. Очевидно, что Александр вырос не на идиотских «контактовских» сообществах, а на героике Великой Отечественной и старших товарищей. Теперь на имени этого парня будут воспитываться новые герои. Но не на группах вКонтакте – вот это однозначно.

— Какова должна быть роль — родителей, правоохранителей, органов власти, общественности и СМИ – в противодействии этому явлению?

— «Взрослым» давно пора обратить внимание на то, что навязчиво «впихивается» их детям посредством этих социальных сетей, установить организаторов и прекратить их деятельность. Возможно, вместе с самими сетями. То, что после разразившегося скандала подавляющее большинство групп продолжает свою работу, как ни в чем не бывало, показывает, что их создатели ничего не боятся и не чувствуют никакой моральной ответственности за происшедшее. Это значит, что они либо опасные сумасшедшие и должны быть изолированы от общества принудительными мерами медицинского характера, либо прекрасно все понимают, но имеют очень хорошую «крышу» и уверены в полной безнаказанности. Даже не знаю, что в данном случае лучше. Но иными мотивами их спокойствие объяснить не могу.

— Видите ли смысл создания неких групп под условным названием «антисуицид», как предложено некоторыми пользователями сети?

— Не только не вижу, но и считаю подобные идеи вредными. Антисуицид — это, по сути дела, сама жизнь. Пора прекращать бесконечную информационную подпитку темы самоубийств и фактическое навязывание ее как некоей возрастной нормы. Никакой нормой это не является. Все мы были подростками, и далеко не каждый из нас задумывался о самоубийстве (а ведь именно об этом как о догме твердят сейчас либералы), и уж тем более пытался воплотить эту идею в жизнь.

Пора прекращать бесконечно вытирать сопли людям, считающим, что двойка или девочка, которая посмотрела не так – проблемы мирового масштаба. В мире, где миллионы детей недоедают и не имеют возможности ходить в школу, подобное нытье нужно прекращать обычной оплеухой. Не поможет? Еще как поможет. Подписчики суицидальных и околосуицидальных групп должны быть идентифицированы, и с каждым проведена профилактическая беседа о последствиях такого поведения. 95% тут же с плачем удалятся из «контактика» навсегда и с удовенным рвением примутся за учебу. С остальными 5% придется работать специалистам-психиатрам.

Что касается последствий, то придется вспомнить советскую практику. Покушавшийся на самоубийство ставился на учет, что в дальнейшем закрывало ему многие возможности. Вот об этом и нужно предупреждать подростков – разумеется, прежде введя все эти ограничения. Человек, особенно молодой, должен осознавать, что за все в жизни приходится платить, и некоторые шаги лучше не делать. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Подростку с реальными суицидальными намерениями должна быть оказана квалифицированная помощь, но праздный интерес к этой тематике необходимо жестко пресекать.

— Если есть какие-то данные по Кавказу – приведите, пожалуйста.

— Для Кавказа эта тема, в общем, нехарактерна, хотя среди участников групп, конечно, можно встретить и кавказские имена и фамилии. Многие из этих ребят проживают в Москве или других городах Центральной России и Сибири. Более притягательными для кавказцев остаются радикально-исламистские сообщества. Хотя и на Северном Кавказе время от времени происходят резонансные самоубийства подростков и молодых людей, причины которых могут быть связаны с деятельностью подобных групп.

— Юридический аспект. Поможет ли ужесточение законодательства или нет?

— Безусловно. Как оно может не помочь? На мой взгляд, первым шагом законодателя на пути пресечения подобных преступлений в Интернете должно стать полное исключение сетевой анонимности. Как выяснилось в беседах с противниками этой меры, никаких аргументов, кроме общего для либералов неприятия «контроля за интернетом со стороны государства», у них нет. Однако такой подход, как минимум, поверхностен, а вообще-то преступен.

Во-первых, «право на анонимность в интернете» в Конституции отсутствует. Нет такого права – это выдумка, выгодная лишь тем, кто не готов нести ответственность за свои слова. И поступки, как показало развитие событий вокруг публикации «Новой газеты». Не случайно администраторы и вдохновители суицидальных и околосуицидальных групп впереди собственного визга бросились давать истерические и лживые комментарии о том, что они якобы пытались отговаривать подростков от самоубийств или просто «играли в игру». В том, что это – ложь, может убедиться любой, потратив несколько часов на изучение темы. Разве эти мерзавцы вели бы себя так нагло, если бы им пришлось регистрироваться вКонтакте, например, по паспорту? Разумеется, нет – они либо вообще не стали бы этого делать, либо отказались бы от преступных намерений, либо технически (фактор времени) не смогли бы их осуществить. Законопослушному гражданину незачем скрывать свое имя! 

Во-вторых, интернет и конкретно социальные сети, задуманные как средство общения между людьми, к сожалению, частично утратили эту функцию, превратившись в площадки для «свободного выражения анонимных мнений», вернее, обливания грязью, троллинга, оскорблений, распространения дезинформации, вербовки в «ИГ» и прочие радикально-исламистские структуры, и, наконец – в конвейер по доведению детей до самоубийства. Дальше ехать просто некуда! Конечная станция – ад. И мы все еще защищаем анонимность?… Нет уж, пускай убийцы (и потенциальные самоубийцы – по данным психологов, многие такие дети имеют «фейковые» страницы, чтобы родители ничего не заподозрили) даже не надеются, что останутся невычисленными.

Технические вопросы обеспечения приватности личных данных никакой проблемы не представляют, и все разговоры об этом являются попыткой отвлечения внимания на несущественные детали. Те, для кого безопасность этих самых данных важнее общения в соцсети, просто туда не пойдет – как и сейчас аккаунты там имеют далеко не все.

Есть и другое предложение: ввести возрастные ограничения (например, по получению паспорта, то есть с 14 лет) для регистрации в социальных сетях. До этого возраста доступ детей в соцсети должен быть просто запрещен.

Поразительно, как много родителей, в панике кинувшихся изучать аккаунты своих детей после публикации «Новой» и обнаруживших там «китовые» группы и темы, говорили одно и то же: их ребенок постоянно сидит вКонтакте, потому что у него нет друзей (и даже приятелей) среди сверстников в реальной жизни. Поразительно, потому что речь идет не о детях, искусственно оказавшихся в изоляции, по причине, например, тяжелой болезни и домашнего обучения, а о совершенно обычных, казалось бы, вполне социализированных школьниках, посещающих учебные заведения. Но когда же проходить этот этап школьной дружбы, дворового товарищества, как не в школе и на улице в детстве и отрочестве?.. Эти паучьи сети нужно просто разорвать!

Полагаю, что две этих меры дадут серьезный положительный эффект, и социальные сети как таковые запрещать не придется.

— Давайте попробуем сделать какие-то выводы по итогам разговора.

— Главная проблема в том, что сугубо запретительные меры, как мы отмечали в начале разговора, — это далеко не все. Запретить, конечно, можно что угодно, от Контакта до интернета вообще. А дальше-то что? Мы упираемся в глобальный вопрос, о котором неоднократно приходилось писать применительно к проблематике действенного противостояния радикальному исламизму. У нашего государства нет идеологии, нет картины светлого будущего, которое строить молодым, но зато имеется огромное количество узких мест, через которые не каждый взрослый протиснется, не ободрав бока. Пока на официальном уровне не будет сформулирована идеологическая альтернатива – и не просто сформулирована, а воплощена в жизнь – можно бесконечно банить группы экстремистов самого разного толка, вместо которых также бесконечно будут возникать все новые и новые. России необходима идеология. Этот выход – единственный, но пока его боятся даже обсуждать.

 

Беседовал Олег Пономарев